Преступления против человечности, совершенные властями Беларуси: правовая квалификация и механизмы ответственности

5 дней назад
4 мин. чтения

Введение: Правовая природа «преступлений против человечности»

В публичном пространстве термин «преступления против человечности» (ППЧ) часто используется как эмоциональная оценка проявления жестокости. Однако в международном праве это — один из наиболее тяжких составов преступлений, четко кодифицированный в Статье 7 Римского статута Международного уголовного суда (МУС).

Ключевое отличие ППЧ от бытового превышения полномочий или даже массовых нарушений прав человека заключается в двух элементах:

Контекстуальный элемент: Преступления должны совершаться в рамках «широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц».
Элемент государственной целенаправленной политики: Это нападение должно проводиться «в соответствии с политикой государства или организации, направленной на совершение такого нападения».

Проще говоря, эти преступления являются не эксцессами отдельных исполнителей, а частью целенаправленной государственной политики репрессий. Именно на этом настаивают многочисленные доклады Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ), указывая на то, что нарушения в Беларуси носят не случайный, а системный характер и координируются на высоком уровне.

Квалификация событий в Беларуси как ППЧ

Анализ событий после августа 2020 года, проведенный беларускими и международными правозащитными организациями и международными миссиями (например, в рамках ООН и Московского механизма ОБСЕ), позволяет квалифицировать действия властей по конкретным пунктам Статьи 7:

Пытки (ст. 7(1)(f)): Систематическое применение пыток и бесчеловечного обращения в ЦИП «Окрестина», СИЗО КГБ, управлениях ГУБОПиК и РУВД было задокументировано тысячами свидетельств. Это не было «самодеятельностью» — идентичные методы (переполненные «стаканы», заливание хлоркой, избиения по «коридорам», продление сроков нахождения в СИЗО, ограничение доступа к медицинской помощи, привлечение к тяжелой физической работе без учета состояния здоровья, пола и возраста) применялись синхронно в разных городах, что указывает на единую инструкцию.
Преследование (ст. 7(1)(h)): Уничтожение более 1000 НПО, разгром всех независимых СМИ, тысячи уголовных дел за комментарии или лайки — это целенаправленное преследование идентифицируемой группы по политическим мотивам.
Лишение свободы (ст. 7(1)(e)): Десятки тысяч произвольных задержаний и тысячи политических заключенных являются не «отправлением правосудия», а широкомасштабным лишением свободы в нарушение основополагающих норм международного права.
Иные бесчеловечные деяния (ст. 7(1)(k)): Принудительная запись «покаянных» видео, создание невыносимых условий в ШИЗО, отказ в медицинской помощи и коммуникации (режим incommunicado), что привело к смертям в заключении (Витольд Ашурок, Алесь Пушкин).

Контраргументы: позиция официального Минска

Официальный Минск категорически отвергает все обвинения. Его позиция строится на следующих тезисах:

«Это внутреннее дело»: Режим настаивает на принципе государственного суверенитета и невмешательства. Покойный министр иностранных дел Владимир Макей неоднократно заявлял, что международные механизмы используются для «политического давления» и «смены власти». Этот тезис до настоящего времени продвигается официальными властями Беларуси, например, в СПЧ ООН.
«Защита порядка»: Власти утверждают, что силовики действовали законно, защищая конституционный строй от «проплаченных из-за рубежа экстремистов» и «попытки госпереворота».
«Все это фейки»: Александр Лукашенко лично заявлял, что кадры избиений на Окрестина — это «постановка и монтаж», а синяки «нарисованы гримом».

Однако эта аргументация разбивается о выводы международных органов. Так, например, Доклад УВКПЧ ООН 2023 г. прямо заключил, что «масштабы и характер нарушений... могут быть приравнены к преступлениям против человечности».

Механизмы ответственности: успехи и провалы истории

Как добиться справедливости, если национальная система правосудия (суды, следственный комитет, прокуратура, адвокатура) сама стала частью репрессивного аппарата?

A. Международный уголовный суд (МУС)

Препятствие: Беларусь не является участницей Римского статута. МУС не обладает юрисдикцией и, соответственно, не может начать расследование по своей инициативе в отношении преступлений, совершенных исключительно на территории Беларуси. Передача дела Советом Безопасности ООН невозможна из-за вето России.
Тем не менее, высшее руководство Беларуси может быть привлечено к ответственности за преступления против человечности перед Международным уголовным судом даже несмотря на то, что Беларусь не является участницей Римского статута — в тех случаях, когда такие преступления приобретают трансграничный характер. Это означает, что часть противоправных действий или их последствия затрагивают территорию государства, признанного юрисдикцией МУС. Именно по этому принципу действует пример Литвы, которая в 2024 году передала в Международный уголовный суд материалы о преследованиях, пытках и принудительных перемещениях граждан Беларуси, утверждая, что часть этих деяний — в частности, вынужденное бегство жертв и преследование активистов — имели место уже на литовской территории.
Практический пример: Пример дела Омара аль-Башира (Судан). МУС выдал ордер на его арест за геноцид в Дарфуре еще в 2009 году. Несмотря на это, он годами правил страной и свободно путешествовал по странам, не признающим юрисдикцию МУС. Даже после свержения, новые власти Судана не спешат его выдавать. Это доказывает, что ордер МУС — не равно автоматический арест.

Б. Универсальная юрисдикция

Это принцип, позволяющий любой признавшей его стране расследовать и привлекать к ответственности лиц, обвиняемых в совершении тяжких международных преступлений (в том числе пытки), независимо от места их совершения и гражданства преступника или жертвы. Он основан на признании того, что такие преступления затрагивают всё международное сообщество.

Исторический успех: Дело Аугусто Пиночета (Чили). В 1998 году бывший диктатор был арестован в Лондоне по ордеру, выданному испанским судьей Бальтасаром Гарсоном, на основании универсальной юрисдикции. Хотя Пиночет в итоге не предстал перед судом в Испании (по состоянию здоровья), сам факт его ареста стал революцией. Он разрушил стену суверенитета, за которой прятались диктаторы.
Исторический успех-2: Дело Хиссена Хабре (Чад). «Африканский Пиночет» был осужден в 2016 году в Сенегале Специальным африканским трибуналом за преступления против человечности.
Текущая практика по Беларуси: Именно этот механизм уже запущен. В Литве, Польше и Германии возбуждены уголовные дела по заявлениям белорусов, пострадавших от пыток. Генпрокуратура Германии расследует дела по фактам преступлений против человечности.

Дело Юрия Гаравского является одним из важных примеров применения универсальной юрисдикции в отношении предполагаемых преступлений, совершённых в Беларуси. В 2023 году в Швейцарии был задержан бывший сотрудник белорусского спецподразделения «СОБР» Юрий Гаравский, который публично признался в участии в похищениях и убийствах оппозиционных политиков в конце 1990-х годов. Швейцарские власти возбудили против него уголовное дело по статье о преступлениях против человечности, воспользовавшись принципом универсальной юрисдикции. Этот прецедент стал важным сигналом: даже если государство, где происходили преступления, не обеспечивает правосудия, другие страны могут взять на себя ответственность за наказание виновных.

Вывод

Национальное правосудие в Беларуси сегодня невозможно. Путь через МУС заблокирован политически. Поэтому универсальная юрисдикция становится главным и наиболее реалистичным инструментом. Она не обещает быстрой расплаты, но, как показывает дело Пиночета, создает для преступников «юридическую удавку», которая постепенно сжимается, превращая их в невыездных и токсичных для любой страны мира.