Да, но с существенными юридическими ограничениями.

Международный уголовный суд (МУС) в принципе может судить за преступление агрессии, однако в случае Аляксандра Лукашенко есть ряд препятствий:

1. Юрисдикция МУС Беларусь не является участницей Римского статута, учредившего МУС. Это значит, что Суд не имеет автоматической юрисдикции над преступлениями, совершёнными на её территории или гражданами Беларуси.

2. Исключение: агрессия против Украины Украина приняла юрисдикцию МУС по преступлениям, совершённым на её территории (по заявлениям 2014 и 2015 гг.). Это позволило МУС расследовать военные преступления и преступления против человечности, совершённые в контексте российской агрессии. Однако преступление агрессии (в отличие от военных преступлений) регулируется отдельными поправками (Кампальские поправки), и МУС может рассматривать его только, если и страна-агрессор, и страна-жертва ратифицировали эти поправки. Россия и Беларусь этого не сделали.

3. Исключение через решение Совета Безопасности ООН МУС может получить право судить за агрессию, если дело передаст Совет Безопасности ООН. Но Россия — постоянный член СБ с правом вето, и, очевидно, заблокирует любое решение против Лукашенко.

4. Другие варианты ответственности Хотя формально МУС не может судить Лукашенко за агрессию, он может быть привлечён:

   • как соучастник военных преступлений или преступлений против человечности (например, за предоставление территории, логистики и инфраструктуры для нападения России на Украину);

   • в будущем — в рамках специального международного трибунала по преступлению агрессии против Украины, который активно обсуждается в ЕС и ООН. Такой трибунал может иметь юрисдикцию над руководством России и Беларуси, включая Лукашенко.

Итог: МУС не может прямо сейчас судить Лукашенко за преступление агрессии, но может привлечь его за участие в военных преступлениях и преступлениях против человечности, а также он может стать обвиняемым в будущем специальном трибунале за агрессию против Украины.

Ключевое отличие — в масштабе, системности и намерении государства.

1. Правовая природа

• Массовые нарушения прав человека — это совокупность отдельных актов (например, произвольные задержания, пытки, запреты митингов), которые нарушают международные обязательства государства, но не обязательно образуют уголовно наказуемое преступление в международном праве.

• Преступления против человечности (ППЧ) — это уголовные преступления международного уровня, кодифицированные в статье 7 Римского статута МУС. Они влекут персональную уголовную ответственность руководителей и исполнителей.

2. Контекст и элементы состава Чтобы действия квалифицировались как ППЧ, должны присутствовать два ключевых элемента:

• Широкомасштабность или систематичность нападения на гражданское население.

• Наличие государственной или организационной политики, направленной на совершение такого нападения.

То есть ППЧ — это не просто массовые злоупотребления, а часть целенаправленной политики репрессий или уничтожения населения.

3. Примеры различий:

• Массовые нарушения: полиция применяет чрезмерную силу при разгоне митингов, арестовывает сотни людей — но без доказанной центральной политики и систематического характера.

• Преступления против человечности: массовые аресты, пытки, исчезновения, убийства, лишение свободы, принудительное переселение, совершаемые по указанию или с ведома власти для подавления оппозиции или гражданского общества.

4. Последствия:

• За массовые нарушения ответственность несёт государство (в международных инстанциях, например, в ООН или ЕСПЧ).

• За ППЧ ответственность несут конкретные лица — политические и силовые руководители (в международных уголовных судах).

Итог: Массовые нарушения — это нарушения прав человека государством, а преступления против человечности — намеренные, систематические нападения на гражданское население, совершаемые по государственной политике, за которые наказывают персонально.

Процедура зависит от страны, но общий алгоритм таков:

1. Определить страну, где действует принцип универсальной юрисдикции. Подавать заявление можно в государствах, которые предусматривают в своём уголовном праве возможность расследования международных преступлений независимо от места их совершения и гражданства обвиняемого. К таким странам относятся, например:

• Германия,

• Польша,

• Литва,

• Франция,

• Испания,

• Нидерланды,

• Швеция,

• Норвегия,

• Украина (в определённых случаях).

2. Определить компетентный орган. Обычно заявление подаётся:

• в национальную прокуратуру, занимающуюся международными преступлениями (в Германии — Федеральная прокуратура в Карлсруэ, в Польше — Прокуратура при Институте национальной памяти, в Литве — Генеральная прокуратура),

• либо через правозащитные организации, которые готовят и сопровождают такие дела (ECCHR, TRIAL International, FIDH, Human Rights Watch и др.).

3. Подготовить заявление (complaint / zawiadomienie / skarga): В документе нужно:

• указать факты (кто, где, когда и какие преступления совершил);

• объяснить, почему действия подпадают под категории военных преступлений, преступлений против человечности или геноцида;

• обосновать применение универсальной юрисдикции (например: преступления совершены за пределами страны, но относятся к международным преступлениям, за которые предусмотрена универсальная юрисдикция);

• приложить доказательства или ссылки на источники (свидетельства, фото, видео, доклады ООН, НПО, СМИ, судебные решения, правовые анализы);

• указать данные заявителя и пострадавших (если они известны).

4. Подать заявление:

• направить по почте или через электронную систему прокуратуры;

• или через адвоката / правозащитную организацию, которая имеет опыт работы с универсальной юрисдикцией.

5. После подачи:

• прокуратура оценивает достаточность доказательств и наличие юрисдикции;

• может возбудить предварительное расследование или начать официальное следствие;

• если обвиняемый (например, Лукашенко или представители силовых структур) появится на территории страны, где возбуждено дело, возможен ордер на арест.

6. Примеры реальных кейсов:

• Германия возбудила дела по универсальной юрисдикции против чиновников режима Асада (Сирия) — уже вынесены приговоры;

• Литва и Польша начали расследования по преступлениям против человечности, совершённым в Беларуси;

• Франция и Испания возбуждали дела против иностранных военных за пытки и убийства.

Итог: Чтобы подать заявление, нужно выбрать страну с универсальной юрисдикцией, подготовить юридически аргументированный документ с доказательствами преступлений и направить его в прокуратуру или через правозащитную организацию.

На практике наилучший результат достигается при поддержке юристов, специализирующихся на международных преступлениях — они помогут оформить заявление в нужной форме и следить за процессом.

Да, но только при соблюдении ряда условий, подтверждающих достоверность и подлинность материала.

1. Принцип допустимости доказательств В международных и национальных судах (в том числе при расследованиях по универсальной юрисдикции) допустимы все виды доказательств, если они:

• относятся к делу,

• достоверны,

• получены законным способом. Поэтому видео из Telegram может быть принято, если суд признает, что оно не подделано и отражает реальные события.

2. Требования к доказательной силе видео: Чтобы суд принял видео, необходимо подтвердить:

• источник происхождения (из какого канала или аккаунта, когда было опубликовано);

• цепочку хранения (chain of custody) — кто и когда сохранил файл, как передавался, не редактировался ли;

• метаданные (дата, место, тип устройства, хеш-сумма файла);

• идентификацию участников (если возможно — установить личности, униформу, локацию, символику, речь и т.п.);

• контекст (например, сопоставление с другими видео, спутниковыми снимками, свидетельствами очевидцев).

3. Как повысить допустимость:

• Сохранять оригинальный файл (а не пересланную версию).

• Делать скриншоты страницы Telegram с датой, ссылкой, названием канала.

• Сохранить URL, идентификатор сообщения и время публикации.

• Если есть возможность — получить подтверждение от свидетеля, что видео снято им.

• Хранить копию на внешнем носителе с неизменёнными метаданными.

• Для формальных дел — приложить экспертное заключение (например, от Bellingcat, Mnemonic, VFRAME, eyeWitness to Atrocities и др.), подтверждающее подлинность.

4. Судебная практика:

• Международный уголовный суд (МУС) уже использует видео из Telegram и соцсетей как доказательства, если их происхождение подтверждено.

• Немецкий суд в Кобленце (дело сирийских офицеров) принял видео из открытых источников после верификации.

• Национальные прокуратуры (Литва, Польша, Украина) используют Telegram-видео как дополнительные доказательства при расследованиях пыток, насилия и военных преступлений.

5. Вывод: Видео из Telegram может быть принято судом, если:

• установлено его происхождение,

• доказано отсутствие монтажа,

• обеспечена цепочка хранения,

• оно подтверждается другими источниками (свидетельства, документы, геолокация).

Иными словами, само по себе видео — не доказательство, но при надлежащем оформлении и верификации оно становится весомым элементом доказательной базы в делах о международных преступлениях.

Гибридный трибунал — это специальный международно-национальный суд, который объединяет элементы международного и внутреннего правосудия. Его создают, когда обычные суды в стране не могут или не хотят расследовать тяжкие преступления, а международные суды (например, МУС) не имеют юрисдикции.

1. Сущность гибридного трибунала

• Это временный суд, учреждённый по соглашению между международной организацией (ООН, ЕС, ОБСЕ и др.) и конкретным государством или его представительным органом.

• В нём работают и международные, и национальные судьи, прокуроры, следователи.

• Он применяет международное уголовное право (например, нормы о преступлениях против человечности, пытках, геноциде) в сочетании с национальным законодательством.

2. Зачем он нужен Беларуси Беларусь сегодня — классический пример страны, где внутренняя судебная система полностью подчинена режиму и не расследует массовые преступления. В то же время:

• Беларусь не является участницей Римского статута, поэтому МУС не имеет юрисдикции над преступлениями, совершёнными внутри страны.

• Международные механизмы (ООН, ОБСЕ) фиксируют факты преступлений, но не имеют права выносить приговоры.

Следовательно, гибридный трибунал — единственная реалистичная форма правосудия, которая может:

• привлечь к ответственности представителей режима за преступления против человечности,

• сделать это на основе международных стандартов справедливого суда,

• обеспечить участие белорусских юристов и потерпевших, сохранив национальный элемент.

3. Как это может работать на белорусском кейсе

• Трибунал может быть создан по соглашению между международной организацией (например, ООН или Советом Европы) и представительным органом белорусского общества (например, переходным правительством или признанными демократическими структурами).

• Он может иметь юрисдикцию по делам о пытках, убийствах, депортациях, репрессиях, незаконных приговорах, насильственных исчезновениях.

• Его приговоры и ордера на арест могут быть признаны другими государствами и применяться при международных розысках.

4. Примеры гибридных трибуналов:

• Специальный суд по Сьерра-Леоне — судил лидеров, ответственных за массовые убийства и использование детей-солдат.

• Камбоджийские чрезвычайные палаты — судили организаторов геноцида «красных кхмеров».

• Косовские специальные палаты, Суд по Восточному Тимору, Специальная палата по Ливану — аналогичные модели.

5. Почему именно гибридный формат оптимален:

• Он избегает политического вето России в Совете Безопасности ООН (в отличие от МУС).

• Может действовать вне территории Беларуси, например, в Польше, Литве или Нидерландах.

• Обеспечивает международное признание решений и участие белорусских правозащитников и юристов.

• Создаёт прецедент для будущей системы transitional justice (переходного правосудия) в пострежимный период.

Итог: Гибридный трибунал для Беларуси — это международно-национальный суд, который позволит реально привлечь к ответственности Лукашенко и его соратников за преступления против человечности, несмотря на отсутствие юрисдикции МУС и парализованную белорусскую судебную систему.