1. Какова роль Беларуси в военных преступлениях и похищении украинских детей?
Когда мы говорим о роли Беларуси в военном преступлении — незаконном перемещении украинских детей, мы говорим о роли Александра Лукашенко и его пособников.
Как следует из материалов Народного антикризисного управления, решение о вывозе детей (среди них есть сироты и дети из других уязвимых групп) в Беларусь было четко согласовано Александром Лукашенко и президентом России Владимиром Путиным. В день, когда Народное антикризисное управление подало первое сообщение в МУС, Александр Лукашенко публично заявил о своей ключевой роли в этих перемещениях. Он буквально сказал: Я связался с Путиным и попросил: «Слушай, давай часть союзного бюджета потратим на этих детей». Так они начали их завозить. Позже он также подтвердил это публично, цитирую: «Мы договорились с Путиным, что будем финансировать эти поездки из бюджета Союзного государства. Мы это делали и будем делать, несмотря ни на какие упреки».
Перемещение осуществлялось беларуским спортсменом-паралимпийцем Алексеем Талаем, известным как доверенное лицо Александра Лукашенко, и его фондом «Талай» в сотрудничестве с Ольгой Волковой и ее донецкой организацией «Дельфины», а также местными российскими оккупационными властями.
Кроме того, к перемещениям причастен крупнейший в Беларуси производитель калийных удобрений «Беларуськалий» и его генеральный директор Иван Головатый, который распорядился разместить детей в лагере «Дубрава», расположенном в Минской области и принадлежащем «Беларуськалию».
Мы зафиксировали, что с августа 2021 года несколько групп детей, в том числе сирот, периодически перемещались с оккупированных Россией территорий Украины в Беларусь, при этом некоторые из них были вывезены в Россию и фигурировали в общедоступной российской базе данных по усыновлению. Однако с сентября 2022 года началась планомерная кампания по вывозу украинских детей в беларуский лагерь «Дубрава».
В период с сентября 2022 года по май 2023 года около 2 100 детей в возрасте от 6 до 15 лет, включая сирот и детей из других уязвимых групп, из по меньшей мере 15 украинских городов, находящихся под российской оккупацией, были доставлены в лагерь «Дубрава» якобы для «реабилитации».
Дети подвергались прорежимному и антиукраинскому перевоспитанию, направленному на уничтожение их украинской идентичности. Это включало в себя встречи с представителями российского и беларуского государства, прорежимными артистами, представителями Русской православной церкви и военизированных патриотических организаций. Например, в октябре 2022 года беларуский музыкальный дуэт «Сестры Груздевы» выразил желание, чтобы «Байден умер, прости Господи, Зеленский тоже умер, а Путин процветал и взял под контроль всю Украину».
Таким образом, Александр Лукашенко и подчиненные ему лица организовали и реализуют масштабную программу по незаконному перемещению несовершеннолетних из Украины в Беларусь.
2. Что можно сделать, чтобы заставить Лукашенко ответить за свои действия? Каким, по вашему мнению, был бы наилучший путь для привлечения к ответственности?
Перемещение украинских детей в Беларусь приравнивается к военному преступлению — незаконной депортации или перемещению в соответствии со статьей 8 Римского статута.
Александр Лукашенко несет индивидуальную уголовную ответственность не только за непосредственное совершение этого преступления, но и за участие в нем других лиц в соответствии со статьей 25 Римского статута, и на основании вышестоящей ответственности в соответствии со статьей 28 Римского статута.
Чтобы проработать эти серьезные обвинения, Народное антикризисное управление направило в июне 2023 года коммуникацию по статье 15, а в ноябре 2023 года — дополнительную коммуникацию в Канцелярию Прокурора Международного уголовного суда.
Необходимо провести дальнейшее документирование этих преступлений, используя все имеющиеся методы. Именно этим занимается Народное антикризисное управление. Имея определенные возможности и опыт в Беларуси, мы стараемся дополнить работу международных механизмов и правоохранительных органов в Украине.
Считаем важным одновременно активно выступать за привлечение к ответственности виновных в этих военных преступлениях, прежде всего Александра Лукашенко, чтобы придать этим преступлениям большую значимость в глазах международного сообщества и Международного уголовного суда.
3. Учитывая ваш опыт работы как в связи с событиями в Беларуси в 2020 году, так и в связи с войной в Украине, какие самые большие проблемы вы видите в существующих международных механизмах? Каким образом их можно улучшить?
Начну с того, что эти два контекста очень разные по своей природе, по вниманию международного сообщества и по возможностям, которыми располагает Украина по сравнению с беларуским демократическим гражданским обществом. Поэтому вектор проблем, которые необходимо решить, очень разный, хотя, безусловно, есть и общие моменты.
Я не могу оценивать возможности наших украинских коллег, но с сожалением вынужден констатировать, что наше гражданское общество оказалось не готово к противостоянию масштабам и характеру преступлений, которые происходят в Беларуси с мая 2020 года. Мы с самого начала столкнулись с нехваткой кадров, которые могли бы адекватно руководить стратегией привлечения к ответственности за основные международные преступления в беларуском контексте. Беларуское гражданское общество не было представлено в Коалиции за Международный уголовный суд — одной из ключевых платформ гражданского общества для продвижения идей ответственности в МУС. Сфера международного уголовного права оказалась просто неразвитой областью права в Беларуси.
Нам пришлось учиться всему на ходу, привлекать беларуских экспертов, которые работали за рубежом, а также наших иностранных коллег, чтобы выстроить стратегию достижения справедливости и правильно ее реализовать. Таким образом, чтобы добиться справедливости в Беларуси, мы были вынуждены начинать с азов, нам нужны были соответствующие кадры и создание организаций, которые могли бы решать эти задачи. В эту сферу требуются инвестиции.
Во-вторых, чтобы работать в новых условиях, МУС нужен соответствующий бюджет и формирование достаточного количества кадрового состава.
Наконец, я хотел бы отметить, и мы должны честно сказать, что у международного уголовного правосудия есть проблемы, связанные с политизацией конкретных процессов.
Для того чтобы начать расследование беларуской ситуации, необходимо задействовать механизмы (например, статью 14 Римского статута), которые на практике во многом зависят от политической конъюнктуры, а не от интересов правосудия.