«Вас точно убьют. Это только вопрос времени». С осени 2020-го Павел Латушко получил более 160 угроз — «Зеркало» узнало, как они влияют на его жизнь
- 12 часов назад
- 10 мин. чтения
Полная текстовая версия тезисов Павла Латушко для издания «Зеркало»
— Сколько было угроз за последний год, как часто они поступают? В чем заключаются? И были ли раньше угрозы убийством?
За весь период моего пребывания в Польше мы подсчитали, что было более 160 угроз убийства, причинения телесных повреждений, похищения и иного характера. Только с начала этого года — десятки… Особенно активно угрозы начали поступать в августе-сентябре этого года. Что можно было связывать с пятилетием событий 2020 года и поставленной задачей Лукашенко по уничтожению, дискредитации как альтернативных институтов демократических сил, так и наиболее активных организаций и их представителей.
Дело в том, что речь идет не только об угрозах убийства, а также о реальных действиях, направленных на их осуществление. В прошлом году я был проинформирован Национальной прокуратурой Польши по факту возбуждения уголовного дела. Следствие по данному делу ведет Агентство внутренней безопасности под надзором Национальной прокуратуры Польши, департамента по борьбе с организованной преступностью в городе Лодзь. Уголовное дело было возбуждено по статье, предусматривающей ответственность за подстрекательство установленного лица в совершении убийства меня по заданию спецслужб. В последующем в ходе следственных действий, проведенных со мной в качестве потерпевшего, я получил информацию, что речь идет о деятельности спецслужб Беларуси и России. Это уголовное дело в этом году разделено на две составляющие. Одна часть — это подстрекательство к убийству, вторая часть — это шпионаж. Также правоохранительные органы Польши непроцессуально информировали меня о том, что было две угрозы, связанные с угрозами для жизни, которые удалось предотвратить на начальном этапе. Вы знаете также, что произошло нападение в Варшавском университете.
Мы можем фактически распределить все эти угрозы и действия по следующим категориям:
есть реальные действия, это факт их подготовки или осуществления.
это реальные угрозы, которые поступают через электронную почту, социальные медиа, а также от конкретных людей и передаются различными посланцами или источниками с территории Беларуси.
следующее — это психологическое воздействие, когда фактически осуществляется информационно-психологические спецоперации с целью демотивации, создания атмосферы опасности для того, чтобы демотивировать меня в моей деятельности. Также безусловно часть угроз связана с тем, что их пишут просто условно неравнодушные граждане, скорее всего имеющие психические расстройства.
Конкретные события происходили не только на территории Польши, а также в ходе моего пребывания в Германии, Литве и Чехии, когда это подтверждалось скрытым фотографированием в различных местах в этих странах, что в последующем поступало мне с соответствующими угрозами в мой адрес. В Чехии велась слежка за автомобилем, которая была также зафиксирована. И все эти материалы были переданы правоохранительным органам данных стран.
Эти угрозы, безусловно, касаются не только меня, они касаются и других активистов демократических сил, многих моих коллег по Народному антикризисному управлению и фракции «Каманда Латушкі і Рух “За Свабоду”». Один из ярких примеров, когда в августе этого года была предпринята попытка в течение четырех дней вербовки 12 сотрудников Народного антикризисного управления. На прошлой неделе еще три примера аналогичных действий в отношении как членов команды, так и фракции. Эти действия осуществляются с использованием мессенджеров. Как правило, в них содержится предложение выплаты материального вознаграждения, шантаж близкими, угрозы дискредитации и иные методы. По данному факту мною были даны показания в Агентстве внутренней безопасности по поручению военного прокурора Национальной прокуратуры Польши в связи с масштабной попыткой оказать незаконное воздействие на территории Польши на сотрудников команды и фракции. В настоящий момент осуществляется дознание по данному делу.
— Как такие угрозы воспринимаются? Насколько вы из-за них переживаете?
Угрозы воспринимаются по-разному. Они носят масштабный, методичный, постоянный характер. Фактически нет недели, нескольких дней, когда бы угроза не поступила. Конечно, каждый текст имеет разное восприятие, и каждое действие также воспринимается по-разному. Когда я получил предварительную информацию о том, что в отношении меня будет осуществлено незаконное действие, как раз в преддверии моего выступления в Варшавском университете на официальном мероприятии, на котором присутствовали представители канцелярии президента, Бюро национальной безопасности Польши, представители дипломатического корпуса, в последующем я услышал, что по ступенькам в зале университета бежит какой-то человек, в тот момент я осознал, что как раз он направляется ко мне, с учетом прочитанной утром угрозы. Я не скажу, что в этот момент у меня была даже время почувствовать страх. Скорее, была концентрация и понимание, когда он смотрел мне в глаза, что он нанесет удар в голову. Но он споткнулся, и предмет, которым он хотел меня ударить, просто упал мне в ноги. Заместитель руководителя Бюро национальной безопасности Польши мгновенно отреагировал на эту ситуацию, схватил и отбросил ведро в сторону, опасаясь, что в нем может находиться взрывное устройство.
В начале сентября я получил письмо, в котором сообщалось, что «режим собирается вас убить. Собирается — означает, что если все останется как есть, то вас точно убьют. Это только вопрос времени». И в этом сообщении приводятся примеры трех, как утверждает автор, выкраденных и убитых деятелей беларуского демократического движения, которые находились под польской защитой. И указываются фамилии: Мельниковой, Касперовича и Котова. Как утверждает автор сообщения, «они являются деятелями среднего уровня» и продолжая эту мысль, он говорит о том, что «сейчас возьмутся за наиболее важных. И вы — точно следующий». Способ, с помощью которого может произойти ликвидация (именно такое слово употребляется в этом сообщении) это дорожно-транспортное происшествие, заражение ковидом (как это было в период эпидемии и утверждается, что КГБ использовал эти методы для ликвидации врагов режима), отравление. В этом же сообщении мне предлагается незамедлительно покинуть Польшу, так как польские власти не смогут, как утверждает автор, обеспечить мою безопасность, и срочно выехать в Западную Европу или в США. «В этот же момент, в эту секунду вы должны это сделать».
Но давайте также посмотрим хронологию.
18 мая 2025 года поступает информация от приехавшего в Польшу гражданина Беларуси. Фамилия его мне известна, благодаря BELPOL установлены его данные. Он трижды судим на территории Беларуси, в том числе за особо тяжкие преступления. И этот гражданин передает весточку о том, что криминальным элементам, находящимся на территории Польши, поступила задача моей физической ликвидации.
19 мая я получаю письменное сообщение вежливого содержания: «Хочу вас предупредить, что режим планирует вашу физическую ликвидацию». Кстати, это происходит в тот день, когда Литва подает в Международный суд ООН иск против Беларуси за организацию гибридной агрессии против Литвы. Через несколько дней я получаю информацию от BYPOL о том, что якобы будет организовано мое похищение с территории Польши.
16 июня осуществляется попытка якобы журналистом Новой газеты Европа взять интервью у меня и одновременно у Светланы Тихановской. В результате верификации мы устанавливаем, что такой человек действительно работает в этом издании, но никаких запросов на интервью он нам не направлял. Сразу вспоминается история, когда в 2022 году ко мне на интервью приходил Пабло Гонзалес, он же Павел Рубцов, полковник военной разведки Министерства обороны России, в последующем задержанный на территории Польши Агентством внутренней безопасности за шпионаж. Я помню, когда происходил обмен между Москвой и Вашингтоном в аэропорту Внуково в Москве, Рубцов спускался по трапу и руку ему пожал Путин. И в этот момент ты осознаешь, что этот человек находился в метре от тебя в течение продолжительного времени. Журналисты агентства Reuters сообщили мне, что им удалось получить информацию, что в ходе следствия по ситуации с Павлом Рубцовым было выяснено, что он установил место моего проживания в Варшаве и передал в штаб-квартиру Главного разведственного управления Министерства обороны России.
Вечером 1 июля 2025 года Лукашенко делает абсурдное заявление публичного характера о том, что я планировал сжечь заживо Светлану Тихановскую и всех лидеров оппозиции. Восприятие? Посмеялись и забыли. Нет, на следующий день я получаю угрозу. И уже 2 июля происходит нападение в Варшавском университете, когда нападавший выкрикивает слова, что я хотел осиротить детей Тихановской. После этого я получаю имейл от коллективного КГБ, что это только первый знак, а в последующем произойдет уничтожение. Это несколько адресов, от которых я перманентно получаю угрозы. Я их называю коллективным КГБ, потому что пишут они 24 на 7 и реагируют на различные события в демократических силах, связанные со мной.
Нападавший в Варшавском университете признается на видео в том, что он действовал под внешним давлением.
Я начинаю регулярно получать сообщения о том, что за планирование сожжения всей оппозиции меня убьют свои же.
Сразу же мы слышим, что пропаганда призывает к насилию в отношении меня, других представителей демократических сил, за что гарантирует помилование на территории Беларуси.
После этого инцидента угрозы значительно усилились.
9 июля Верховный суд Беларуси признает Объединенный Переходный Кабинет террористической организацией. При этом, необходимо отметить, что генпрокурор Швед в качестве основания по внесению ОПК в список террористической организации использует тезис о том, что Кабинет занимается деятельностью, направленной против военного и политического руководства как Беларуси, так и России. После этого, 16 июля КГБ вписывает меня и Светлану Тихановскую в список террористов. В восприятии режима это, возможно, легализация целей их незаконных действий — якобы борьбы с терроризмом.
16 июля также поступает угроза прямого содержания об убийстве.
6 августа появляется фильм на ОНТ, где бывший председатель КГБ Валерий Вакульчик и замминистра внутренних дел Николай Карпенков заявляют о том, что я якобы готовил это сожжение. Фейковая история, но она создает основания для возможных провокаций.
Весь август мы находимся под системным давлением спецслужб, о чем я говорил выше — попытки вербовки, угрозы родным и близким, эвакуации семей из Беларуси. Одновременно публикуются фейковые истории о том, что взломаны мои электронные почты и из-за этого происходит якобы утечка личных данных и массовое задержание КГБ беларусов в Беларуси. Это уже часть ИПСО, направленного на дискредитацию команды и создание психологического давления.
9 августа я получаю от коллективного КГБ сообщение «До скорой встречи дома».
21 августа исчезает Анатолий Котов, который пусть 4 года и не взаимодействовал с нашей командой и не общался со мной и членами нашей команды, но все-таки это также рассматривается нами и, я думаю, всеми, кто продолжает борьбу, как определенный вызов со стороны режима.
30 августа начинается кейс Карпушонок, направленный на то, чтобы продолжить дискредитацию меня как политика. И КГБ направляет всем, с кем я публично встречаюсь, письма, которые по своему характеру и содержанию направлены на мою дискредитацию. Это системная, целенаправленная работа.
1 сентября я получаю письмо о том, что «белорусский режим планирует покушение и вас обязательно убьют».
В сентябре в телеграм-каналах появляется информация о том, что предложено 1000 долларов за то, чтобы облить меня красной краской. Цена вырастает до 1000 евро.
9 октября поступает информация о том, что я и мои коллеги по НАУ, а также другие активисты и представители демдвижения внесены в список лиц, разыскиваемых Министерством внутренних дел России.
10 октября псевдооппозиционерка Конопацкая предлагает задержать меня в Польше и обменять на Анджея Почобута. Мы помним, что 31 марта 2023 года Лукашенко публично заявил о том, что готов обменять Анджея Почобута на меня и НАУ. 2 августа 2024 года бывший министр внутренних дел Польши Мариуш Каминский в интервью польскому телевидению сообщил о том, что в ходе закрытых переговоров с режимом Лукашенко по вопросу освобождения Анджея Почобута белорусский режим официально предложил обменять меня на него. И предложение Канопацкой — продолжение этой истории, сфабрикованной Лукашенко и реализуемое КГБ.
20 октября Министерство информации вносит в список экстремистских материалов телеграм-канал «Каманда Латушкі і Рух “За Свабоду”»
В промежутки этих дат поступают и иные сообщения с угрозами, с дискредитацией. Не хватит, наверное, и сотни страниц, чтобы описать это все. Это продолжается на протяжении пяти лет. Мы помним также, что благодаря Киберпартизанам было установлено, в том числе, то, что этажом ниже офиса НАУ, на курсах польского языка в течение месяца приходило два офицера военной разведки Министерства обороны Беларуси, которые пытались также вступить в контакт с сотрудниками НАУ и анализировали ситуацию безопасности вокруг нашей команды.
На прошлой неделе я давал показания в комендатуре столичной полиции по поручению окружного прокурора Варшавы по факту прямой угрозы убийства в отношении Светланы Тихановской и меня, которая носит публичный характер. Благодаря BELPOL удалось идентифицировать лицо и его личные данные. Сейчас материалы переданы в окружную прокуратуру Польши. Буквально сегодня мной также переданы по поручению окружного прокурора Варшавы дополнительные факты, свидетельства, документы всех противоправных действий, как в отношении меня, так и сотрудников НАУ для принятия процессуальных решений. Одновременно сотрудники НАУ также приглашаются в качестве свидетелей в рамках дознания по фактам создания угроз их жизни и здоровью, шантажа и попыток вербовки. Здесь я говорю только часть информации, так как следственные действия ограничивают меня от передачи подробностей.
— Влияют ли они на график работы, поездки, усиление охраны? Бывало ли, что приходилось менять планы после полученной угрозы?
Не скажу, что я безразлично отношусь к этим угрозам. Безусловно, они оказывают определенное воздействие. У меня кожа слона, но даже она начала трещать в августе этого года. Кстати, мы предвидели эту массированную атаку в отношении нашей команды. Об этом я говорил в интервью «Еврорадио» еще 24 мая 2025 года, его легко можно посмотреть на ютуб-канале. Практически сразу после исчезновения Анжелики Мельниковой поступила информация о том, что будут проходить системные действия в отношении меня и что решение по мне якобы утверждено. Сегодня я не могу приводить прямые цитаты, указывать источники информации, потому что это может поставить под угрозу ряд людей.
Переживает прежде всего моя мама и дочь. Я выбрал этот путь борьбы. Я осознаю все риски. Я понимаю, что нужно применять меры самообороны, самозащиты для собственной безопасности. Это ограничивает мою общественную жизнь в определенной степени, но это не влияет на мою принципиальную позицию и мотивацию.
От моих источников в Беларуси я получал целый ряд рекомендаций, к чему быть готовым и какие действия могут быть осуществлены в отношении меня. К сожалению, ряд из них подтвердились, но вместе с тем я получаю рекомендации, как вести себя сейчас. По той информации, которая поступает, угрозы не уменьшаются. Я помню слова Лукашенко о том, что он сказал мне лично: «Я задушу тебя собственными руками, если ты меня предашь». В последующем эту угрозу он повторил в интервью Владимиру Соловьеву, заявив о том, что он обещал меня повесить, добавив, что это была шутка. У меня много целей в жизни, но ондна из них является приоритетной — чтобы Беларусь была свободной и чтобы тот человек, который совершил огромное количество преступлений против беларуского и украинского народов, понес ответственность за все эти преступления.
Мой график работы имеет ограниченный доступ, но все мои встречи, перемещения, безусловно, фиксируются. Есть и средства определения моего местонахождения 24/7. Да, я помню, когда в даркнете появилось сообщение о том, что за мою жизнь предлагают 30 тысяч евро, я был вынужден в тот же день покинуть территорию Польши. Иногда это приходится делать. Когда произошло нападение в Литве на одного из российских активистов, я сразу же получил звонок из МИДа Литвы с предложением обеспечить мою безопасность. Но в этот момент я как раз уже покидал территорию Литвы.
Я признателен многим странам, которые оказывают содействие в ходе моего пребывания за пределами Польши, относятся к этим угрозам достаточно серьезно.
— Сказываются ли угрозы на близких? Если да, то как? И как они воспринимают все это?
Говоря о близких, я бы просто хотел, чтобы это интервью, конечно, не читала моя мама. Потому что это, конечно, вызывает у нее серьезные переживания.
Но одновременно я хотел бы обратиться ко всем беларусам и беларускам, которые находятся под угрозами, на которых оказывают давление спецслужбы. Важно, если это позволяет ваша безопасность, сообщать об этом в правоохранительные органы тех стран, где вы проживаете. Все, что совершает режим Лукашенко в отношении нас с вами, это экстерриториальные преступления, за которое он должен нести ответственность в соответствии с нормой международного права. В том числе это является доказательствами в расследовании беларуской ситуации в Международном уголовном суде, которое не без поддержки НАУ инициировало Правительство Литвы
Я отдаю себе отчет, что режим не остановится. Но я готов к удару и несмотря на все, что происходит, я буду продолжать делать то, что обязан. Это вопрос совести.
Мы должны осознать, что мы ведем борьбу с машиной, с системой, с огромным репрессивным аппаратом — аппаратом по давлению. Как минимум, с тремя беларускими спецслужбами, которые занимают проактивную позицию, мотивированную финансово и идеологически. Наши структуры не имеют ни специальных мер, ни специальных средств защиты, но несмотря на это институты демсил и многие активные организации сохранили себя и продолжают борьбу. И это беспрецедентно. Я горжусь, что знаю так много людей, которые не сдаются, несмотря на все риски и угрозы. Я восхищаюсь ими.
Комментарии