Выживший из «стакана»

Фото иллюстрационное

Юридическая квалификация:

• Статья 7(1)(e) Римского статута: Лишение свободы в нарушение основополагающих норм.

• Статья 7(1)(f): Пытки.

• Статья 7(1)(k): Иные бесчеловечные деяния (условия содержания, использование хлора).

С.Д. был 24-летним инженером-программистом в минской IT-компании. Он относился к тому типу людей, которых принято называть «аполитичными». Он никогда не ходил на выборы, считая их формальностью, и не состоял ни в каких движениях. Вечером 9 августа 2020 года у него закончилось молоко. Он вышел из дома в магазин, расположенный в 500 метрах, на проспекте Дзержинского. На нем были обычные джинсы, байка и рюкзак с ноутбуком — он как раз закончил рабочую смену на «удаленке».

Атмосфера в городе была напряженной. Со дворов доносились крики и хлопки, но С.Д. решил, что до магазина он добежит быстро. На выходе из магазина он столкнулся с двумя мужчинами в гражданском и масках, которые выскочили из черного микроавтобуса без номеров. «Куда, с...ка?» — единственное, что он услышал, прежде чем его сбили с ног и начали бить ногами. Пакет с молоком и хлебом остался лежать на асфальте. Его затащили в автобус, где на полу лицом вниз уже лежали трое мужчин. «Головой в пол! Руки за спину!» — командовал человек в балаклаве и с дубинкой.

Его привезли во Фрунзенское РУВД. Там его и еще несколько десятков человек заставили стоять на коленях во внутреннем дворе, лицом к стене, с поднятыми вверх руками. Тех, кто опускал руки от усталости, били дубинками по спине и голеням. «Они называли нас "змагарами" и "наркоманами", — вспоминал позже С.Д. — Требовали пароль от телефона. Я отказался. Тогда один из них наступил мне берцем на кисть руки. Я закричал от боли и сказал пароль».

Ближе к полуночи их, уже избитых и униженных, перевезли в Центр изоляции правонарушителей (ЦИП) на Окрестина. «Заселение» было отдельной процедурой. Их заставили раздеться догола в коридоре, приседать, а затем бежать по этому коридору, пока сотрудники ОМОНа били их по ягодицам и спинам.

Затем начался ад, который С.Д. описывает как «погружение в Данте». Его бросили в 4-местную камеру, известную как камера №15. Когда С.Д. туда втолкнули, там уже находилось 44 человека. «Мы стояли. Просто стояли, как в автобусе в час пик. Невозможно было не то что лечь — сесть. Люди вокруг стонали. Жара была невыносимая, бетонные стены были мокрыми от конденсата и пота. В углу была "параша" (туалет), но добраться до нее было невозможно. Люди были вынуждены справлять нужду прямо под себя».

Так прошли первые сутки. Им не давали ни еды, ни воды. Спать приходилось стоя, по очереди опираясь друг на друга. На вторые сутки, как вспоминает С.Д., у некоторых начались галлюцинации и панические атаки.

«Ночью, — рассказывал С.Д. правозащитникам, — мы услышали, что в коридоре открылась "кормушка" (окошко в двери). Мы подумали, что нам дадут воды. Но оттуда хлынула едкая струя. Это была хлорка. Они залили концентрированный раствор прямо на пол камеры. Дышать стало невозможно. У меня моментально начался ожог слизистой, глаза выедало, я начал задыхаться и кашлять кровью. Люди бились в дверь, кричали "Помогите!". А из-за двери мы слышали смех и крики: "Дезинфекция, твари! Чтоб вы передохли!"».

Через трое суток С.Д. вытащили из камеры. Он едва стоял на ногах, которые отекли и превратились в два синих столба. Его привели в небольшой кабинет, где на экране ноутбука появилось изображение женщины. Это был «суд по Skype». Судья, едва взглянув на него, зачитала протокол, в котором говорилось, что С.Д. «принимал участие в несанкционированном митинге, выкрикивал лозунги и размахивал руками». «Вы признаете вину?» — спросила судья. «Я шел в магазин», — прохрипел С.Д. «Пятнадцать суток», — безразлично ответила судья.

Он провел на Окрестина еще четыре дня, пока его, в полубессознательном состоянии, не выбросили за ворота, так как изолятор был нужен для новой партии задержанных. В больнице у него диагностировали черепно-мозговую травму, химический ожог дыхательных путей, множественные гематомы и перелом двух ребер. Через полгода, опасаясь возбуждения уголовного дела уже против него самого, С.Д. нелегально покинул Беларусь. «Я до сих пор сплю со светом, — признался он в интервью. — И когда я чувствую запах хлорки в бассейне, у меня начинается паническая атака. Они не просто хотели нас наказать. Они хотели нас сломать, растоптать, показать, что мы — не люди».

---