«Дело о комментариях»

Фото иллюстративное

Юридическая квалификация:

• Статья 7(1)(h) Римского статута: Преследование идентифицируемой группы (критиков власти) по политическим мотивам.

• Статья 7(1)(e): Произвольное лишение свободы.

А.Б., 45 лет, работал слесарем-ремонтником на Минском тракторном заводе. Он был человеком, которого называют «рабочей косточкой» — 20 лет на одном предприятии, уважаемый в цеху, двое детей, ипотека. В политику он никогда не лез, но в 2020 году его «прорвало». Он видел, как его коллег, вышедших на забастовку, увольняли, избивали, таскали в КГБ. Его возмущение требовало выхода.

Этот выход он нашел в Telegram. Подписавшись на несколько «экстремистских», по мнению властей, каналов, он по вечерам, после смены, начинал «воевать» в комментариях. Под вымышленным ником «МТЗ-Сила» он писал то, что думал.

В 2021 году, после вынесения очередного жестокого приговора, он оставил под постом о местном судье комментарий: «Гореть тебе в аду, прислужник». А под фотографией омоновца, избивавшего женщину, он написал: «Надеюсь, дети этого ... (нецензурно) увидят, кто их отец». Это были три-четыре строчки чистого, бессильного гнева. Написал и забыл.

Через восемь месяцев, в 5:30 утра, в его квартиру вломился СОБР. Они не звонили в дверь. Они вырезали замок. А.Б. стащили с кровати на пол лицом вниз, заломили руки. На глазах у перепуганной жены и плачущих детей на него надели наручники. «Что происходит?!» — кричал он. «Докомментировался, "Сила"», — ухмыльнулся один из силовиков.

Его привезли в Следственный комитет. Следователь, молодой лейтенант, бросил перед ним папку с распечатками его комментариев. Ник был деанонимизирован.

«Ваши?» — спросил следователь.

А.Б. был ошеломлен. «Мои... наверное... Я не помню точно. Это же просто слова в интернете».

«"Просто слова", — передразнил следователь. — А вот Уголовный кодекс так не думает».

А.Б. предъявили обвинение сразу по двум статьям:

1. Статья 369 УК РБ: «Оскорбление представителя власти» (за комментарий о судье).

2. Статья 130 УК РБ: «Разжигание социальной вражды и розни» (за комментарий об омоновце, который был отнесен к «социальной группе» силовиков).

«Какое разжигание? — не понимал А.Б. — Я просто был зол!»

«Ваши комментарии, — монотонно зачитал следователь, — формировали в обществе негативный образ представителей власти, подрывали ее авторитет и способствовали эскалации напряженности, разжигая социальную вражду по признаку профессиональной принадлежности».

А.Б. отправили в СИЗО на «Володарку». Он, 45-летний рабочий, оказался в камере с 20-ю такими же «политическими»: айтишником, врачом, студентом, анархистом. Все они сидели за «слова».

Суд был показательным. Его судили в том самом районном суде, судью из которого он «оскорбил». Судья (уже другой) вел процесс с откровенной неприязнью. Адвокат пытался доказать, что в комментариях А.Б. не было «разжигания», а лишь «эмоциональная оценочная реакция». Что «сотрудники ОМОН» не являются отдельной «социальной группой».

Прокурор запросил 4 года колонии.

В своем последнем слове А.Б. пытался достучаться до суда: «Ваша честь, я 20 лет отработал на заводе. Я честный труженик. Я не террорист. Я не экстремист. Я просто не смог молчать, когда видел несправедливость. Неужели за слова, сказанные в сердцах, можно сажать в тюрьму на четыре года? У меня дети...»

Судья вынес приговор: 4 года колонии общего режима. «Путем частичного сложения наказаний...»

Когда его вели из зала суда, жена успела крикнуть ему: «Я люблю тебя!». Он обернулся и сказал конвоирам: «За что, мужики? За слова?». Конвоиры отвернулись.

«Дело о комментариях» А.Б. стало одним из тысяч. Государство поставило на поток криминализацию любого инакомыслия. Обычный рабочий с завода был приравнен к опасному преступнику и брошен в тюрьму за четыре строчки текста в интернете, потому что режим объявил войну не только действиям, но и мыслям своих граждан.

---