«Оздоровление» в «Дубраве»
- Admin of the NAM
- 11 часов назад
- 3 мин. чтения
Юридическая квалификация:
Статья 8(2)(a)(vii) Римского статута: Незаконная депортация или перемещение.
Статья 8(2)(b)(xxvi) Римского статута: Перемещение детей с оккупированной территории.
Статья 49 Четвертой Женевской конвенции: Запрет на насильственное перемещение.
Н.П., 11 лет, жил с бабушкой в Лисичанске. Его родители погибли еще в 2015 году. Когда в 2022 году начались бои за город, они неделями сидели в подвале. После того как город заняли российские войска, к ним во двор пришла женщина в форме «МЧС России» и с ней двое военных. Они принесли консервы и сказали бабушке, что в городе «небезопасно» и детей «эвакуируют» в Россию, в «безопасные» лагеря. Бабушка плакала и не отпускала его, но женщина в форме пригрозила, что «органы опеки» все равно его заберут, а ее могут «привлечь» за неисполнение распоряжений военной администрации.
Н.П. и еще два десятка детей из его района посадили в автобус. Им сказали, что они едут в «санаторий» на три недели, «отдохнуть от войны». Автобус долго ехал, и в итоге их привезли не в Россию, а в Беларусь, в Гомельскую область, в санаторий «Дубрава».
Сначала все было похоже на обычный лагерь: их покормили, выдали чистую одежду, расселили по комнатам. Но уже на следующий день началась «программа». Утром всех выстроили на линейку и заставили слушать гимны России и Беларуси. Воспитатели, которые говорили с русским акцентом, объяснили им, что Украина — это «террористическое государство», которое «восемь лет бомбило Донбасс», а Россия и Беларусь — их «братские спасители».
«Нас водили на "уроки мужества", — рассказывал позже Н.П. через волонтеров, которым удалось с ним связаться. — К нам приезжали белорусские военные из ОМОНа. Они показывали нам автоматы и учили их разбирать. Говорили, что мы должны быть готовы "защищать Союзное государство" от НАТО и "украинских нацистов"».
Центральным событием стал приезд паралимпийца Алексея Талая. Его привезли на сцену в актовом зале. Он рассказывал, что потерял руки и ноги не на войне, а в мирное время, но что теперь он «всем сердцем с ребятами на передовой». Он привез детям письма от российских солдат и подарки — спортивные костюмы с Z-символикой.
«Он говорил, что мы — русские дети, — вспоминал Н.П. — Что Лисичанск — это Россия. Что мы должны забыть про Украину, потому что она нас предала. Он заставлял нас кричать "Россия! Беларусь! Сила!". Некоторым старшим ребятам, которым было по 15-16 лет, он предлагал поступать в белорусские военные училища. Мой друг спросил, когда мы поедем домой. Воспитательница услышала и сильно его отругала. Сказала, что наш дом теперь здесь».
Детям не давали связываться с родственниками. Их телефоны отобрали в первый же день. Бабушка Н.П. не знала, где он, несколько месяцев. Когда три недели «оздоровления» закончились, Н.П. и других детей не повезли обратно. Им объявили, что их «смена» продлевается на неопределенный срок «в связи с обстрелами со стороны ВСУ».
Позже, благодаря усилиям международных волонтерских организаций, часть детей удалось вернуть через третьи страны. Н.П. был в их числе. Но он вернулся другим. Он был напуган и дезориентирован. «Мне там говорили, что мой дядя, который служит в ЗСУ, — "фашист", — тихо сказал он психологу. — Они говорили, что я должен его ненавидеть. Но я же его люблю... Я не понимаю, где правда».
Депортация Н.П. была не гуманитарной акцией. Это было военное преступление, частью которого была насильственная идеологическая обработка и попытка стирания идентичности. И это происходило на территории Беларуси, при полном содействии ее государственных структур — от фонда Талая до администрации санатория, подведомственного «Беларуськалию».
Комментарии